мнение генерала Украины о том, кто такие ополченцы (на украинских ресурсах тоже есть):
http://rusvesna.su/news/1408526454"...— Что это за люди, с которыми вы ведет переговоры? Какой у них характер? Ради чего они это делают? Вы наверняка успели себе портрет сложить.
— А ради чего украинская армия захватывает пленных? Что это за люди в украинской армии и батальонах?
— То есть, для вас это одни и те же понятия?
— А для вас не одни и те же? Для вас шесть миллионов луганских и донецких жителей вдруг стали врагами?
— Нет, мирные жители не являются врагами.
— А те, кто ходит с оружием — их 15 тысяч — они враги?
— Ну, вообще-то да. Это люди, которые угрожают жизни и здоровью мирных людей.
— Армия угрожает жизни и здоровью мирных людей. Она для этого создана. Офицеры, закончившие военные училища, — это профессиональные убийцы, или вы не знали об этом? Не знали? Это не человек, который ходит с флагом на параде, это человек, который в окопе убивает другого человека.
Он на это учился, так же, как я — летчик-истребитель. Красивое слово, в быту привычное. Уберите слово летчик и поймите, что я — истребитель. Я должен что делать? — Истреблять.
Я не отношусь к тем людям так, как относитесь вы к врагам. Вам легко с этой позиции. А я этих людей давно знаю. Там офицеры, там афганцы, с которыми мы протестовали против Януковича. Там люди, с которыми мы стояли на Майдане. На Евромайдане. Но мы его так не называли.
— Там — это где?
— Там — на той стороне. За ленточкой. В Луганской и Донецкой республиках.
— То есть, эти люди стояли с вами на Майдане?
— Да, они теперь воюют с украинской армией. Они с двух сторон.
— А почему они это делают?..
— А почему на Майдане это делал «Правый сектор»? Или почему люди стояли на Майдане?
— Если они были на одном Майдане, почему они теперь выступают против тех людей, с которыми стояли рука об руку?
— Потому что люди, которые были на Майдане, удовлетворились снятием Януковича — и всё. Больше ни одно требование не выполнено. А эти решили до конца идти. Им мало того, что сняли Януковича, им нужны реальные изменения. И большинство пунктов, которые они требуют — те же, что провозглашались на Майдане.
— Но выглядит это совершенно по-другому.
— За это надо журналистов поблагодарить и всех остальных, кто обозвал их террористами. И тех, кто придумал слово «АТО» вместо слова «война».
— Но Россия не признает это войной…
— Россия здесь при чем?
— По-вашему, Россия не участвует в этом конфликте?
— Вы там видели российские войска?
— Я видела военных из России.
— Вы видели участие российских войск?
— Официальных — нет.
— Вы и неофициально их не увидите, потому что их там нет. Если вы видели какого-то человека русского или военного, это не означает участие России.
— А как это назвать?
— Как угодно. Вы знаете, что наемники воюют с обеих сторон?
— Да.
— С обеих. И с украинской, и с луганской и донецкой. Ну, вот, как это назвать, что и Польша воюет вместе с нами, и Швеция?
Есть нехороший анекдот: «Россия воюет с Америкой до последнего украинца». Это больше похоже на правду. Но это геополитика, и разбор совершенно в другом месте. Специалисты по национальной безопасности могут об этом говорить.
Мы же работаем непосредственно в поле и, пользуясь этими знаниями и своим опытом, называем вещи своими именами. Если там есть поставка российского оружия, это одно дело. И какой человек его поставляет? Путин может запретить, это другой вопрос. Если там есть российские офицеры, это тоже другой вопрос. Это не участие России.
— А как это назвать?
— Вы были там?
— Я последние полгода только этим и занимаюсь.
— И что, все российские офицеры? Чечены все?
— Нет, не все, но костяк. Люди, которые руководят процессом.
— Да Господь с вами. С украинскими паспортами?
— Со вполне себе российскими паспортами.
— Это называется «советники».
— Инструктора.
— Еще в Советском Союзе мы уезжали в другие страны, как «шахтеры, по обмену опытом» — были военными советниками. Точно также советуют и специалисты с разных стран, инструктора. Не потому что страна туда отправляет, а потому что народ просит.
Вот мы собираемся сделать с вами банду маленькую, но нам нужен специалист, и мы его приглашаем. Бандита какого-нибудь. Для того чтобы он посоветовал, как и что делать.
— Но люди, которые рассказывают, как и что делать, все из России. Как можно говорить о том, что этот процесс является внутренним, если он управляется извне?
— Вы так хотите, так и говорите.
— Нет, я пытаюсь разобраться.
— Разбирайтесь. Я вам сказал свое мнение. Все вопросы решаются внутри Украины. Войну уже можно было выиграть одной и другой стороне восемь раз.
— Если бы не…?
— Если бы было желание выиграть, а не растянуть. Огонь прекратить и договориться — можно было за три месяца. В любой ситуации можно остановить огонь и договориться..."